Ритуально-мифологический   сценарий   реализуется    в   многочисленных

традициях,   связанных   с   периодической   эпифинией    бога,   воцарением

правителя-мессии,  или  явлением  пророка.  Этот  сценарий  довольно   долго

просуществовал в  иранской и  азиатских культурах.  По  одной  легенде, Мани

объявил, что поднимается на небо, где пробудет один год, а затем уединится в

пещере. Бихафарид,  живший  в  8 веке, построил  замок  и,  убедив жену, что

находится при смерти, уединился в нем. Через год он объявился и сообщил, что

побывал на небе, где  Бог показал ему Рай и Ад и доверил передать людям свое

откровение. У  Г. Виденгрена,  подробно изучившего  этот  мотив, мы  находим

историю  Аль-Бируни:  накануне  воцарения  партийский  владыка  уединился  в

пещере, куда пришли его подданные, чтобы поклониться ему как новорожденному,

то есть как младенцу сверхъестественного происхождения. В армянской традиции

сохранились сведения о пещере, в которой укрылся Мехер (то есть Михр, Митра)

и  откуда  он  выходил  раз  в  году.  Всякий   раз   Митра  представал  как

перевоплощенный, новорожденный правитель.

     Эта  иранская тема звучит  в  христианской  легенде  о  залитой  светом

Вифлеемской  пещере. Анонимный  автор  труда "Opus imperfectum in Matthacum"

сообщает, что волхвы ежегодно восходили на Гору Побед, где находилась пещера

с родником и деревьями, и ждали появления Звезды. В конце концов она явилась

им  в  образе  младенца  и призвала  идти  в Иудею.  В зукнинской  летописи,

относящейся,  как  и "Opus  imperfectum",  к периоду до 6 века, эта  легенда

излагается белее подробно: 12 "Правителей-Мудрецов" каждый месяц восходят на

Гору и вступают в Пещеру Сокровищ. Как-то раз они увидели неописуемый  столб

света, над которым сияла  Звезда ярче, чем тысяча  солнц. Звезда проникает в

Пещеру  Сокровищ и обращается к Правителям. Ослепнув от света, они  упали на

колени. Свет сгущается и, приняв  форму смиренного  человека, сообщает,  что

его послал небесный Отец, чтобы призвать Правителей в Галилею.

     Перед нами  великий синкретический миф о  Небесном  Спасителе в  сильно

иранизированной   форме.   В   этом   мифе   много   архаических  элементов,

предшествующих  культу  Митры  и  ирано-семитскому  синкретизму.  Несомненно

важная тема сверхъестественного света  не должна,  однако, заслонять  от нас

фундаментальную  символику.  Так,  Пещера  на  вершине  горы  представляется

исключительно  подходящим  местом  для   божественной  эпифании,  где  после

оккультации являет себя бог-спаситель, пророк или космократ.

     В то  же  время  пещера  -  часть  хтонического  мира  и  модель  всего

универсума.   Именно   символика   пещеры   как   священного  всеобъемлющего

пространства,  составляющего  "мир  в  себе",  а  не  прямая  "естественная"

трактовка  ее  как сумеречного, подземного царства, позволяет  добраться  до

подлинного  религиозного  смысла  этой  легенды.  Ритуальная  пещера  иногда

имитирует ночное небо, становясь imago  mundi  (образом мира),  Вселенной  в

миниатюре. Пребывание  в пещере  не обязательно  означает нисхождение в  мир

теней,  оно  может означать  и жизнь в ином, более  объемном, более  сложном

мире,  населенном  сверхъестественными существами  (богами, демонами, душами

умерших  и  др.),  и  потому  этот  мир  полон  богатств  и   неограниченных

возможностей (ср.  десакрализованные  мифы о пещерах с сокровищами и т. п.).

Лишь  в результате  "естественной" интерпретации  учеными 19  века,  которые

свели  религиозную символику  к  ее конкретной физической форме, космический

смысл пещер  и культовых  подземных  жилищ  был заслонен  представлением  об

обители умерших и источнике земельного плодородия.