Страбон упоминает о Залмоксисе наряду  с Амфиарием, Трофонием, Орфеем и

Мусаем, знаменитыми своими мантическими  и  тауматургическими  действиями, а

также  богатым  экстатическим опытом.  Тебанский герой Амфиарий был поглощен

землей,  однако  по воле  Зевса обрел бессмертие. Трофоний  знаменит главным

образом   своим  оракулом  в  Лебадейе,  описание   которого  дал  Паусапий.

Экстатический, "шаманский" опыт  Орфея  хорошо известен: он спускался в  ад,

чтобы  вернуть  душу  Эвридики;  был целителем и  музыкантом,  очаровывал  и

укрощал  зверей;  его голова, отрезанная  бакантами  и брошенная  в  Хеброс,

доплыла до Лесбоса, напевая песни. Затем ее использовали как оракул, подобно

голове  Мимира  или  черепам  юкагирских  шаманов.  Мифический  певец  Мусай

упоминается в истории  Платона, где сообщается, что вместе со своим сыном он

был проведен Зевсом в Аид: там они увидели праведников, которые возлежали на

ложах, пировали и  пили вино  -  это  простонародное  изображение блаженства

Платон снабжает  ироничным  комментарием: "Выходит,  для  них не  существует

высшего вознаграждения для добродетели, чем вечное пьянство".

     Интересно,  что Пифагора - "прообраз"  Залмоксиса  - часто связывали  с

такими  личностями, как Аристей, Абарий, Эпименид, Формиоп, Эмпедокл. Мы еще

вернемся к  этим сопоставлениям, сейчас же напомним, что Рооде сравнил культ

Залмоксиса с культом Диониса, утверждая тем самым фракийский характер веры в

бессмертие.  Карл Мойли усмотрел в знаменитой  легенде  об Аристее и Абарисе

отражение  шаманской практики скифов,  населявших  северные  берега  Черного

моря.  Швейцарский исследователь  сопоставил  Залмоксиса  с Абарисом,  т. с.

шаманом  или мифологическим  образом шамана.  В. К. С.  Гатри и И.  Р. Доддс

продолжили  и развили  исследование Роодс  и  Мойли.  Гатри  идентифицировал

Залмоксиса с подлинным фракийским божеством, с brothergod'oм Дионисом. Доддс

пишет  об  Орфее,  как  о   "фракийском  персонаже,  подобном  Залмоксису  -

мифическому  шаману или прототипу  шамана". Наконец, совсем недавно, Вальтер

Буркерт систематизировал, с одной стороны, хронологию греческого  шаманизма,

и   с  другой,  дал  блестящий  анализ  традиции,  относящейся  к  Пифагору,

подчеркивая наличие в ней определенных шаманских черт.

     Итак,  древнегреческие  авторы,   равно   как  и   современные  ученые,

сопоставили Залмоксиса, с одной стороны, с Дионисом и Орфеем, а с  другой, -

с  мифическими или  сильно мифологизированными персонажами, обладавшими либо

шаманской техникой экстаза,  либо мантикой,  либо опытом  нисхождения в  ад-

"катабазисом". Проанализируем подробнее  богатую и  одновременно  запутанную

морфологию этих персонажей.

     Абарис,  родом  из  страны  гипербореев, первосвященник  Аполлона,  был

наделен  ракульскими  и  магическими  способностями  (например,  билокацией-

одновременным пребыванием в разных местах).

     Геродот  излагает суть легенды  об Аристее из Проконнеса  (крепость  на

острове в Мраморном море): Аристей рассказал в эпической поэме  о том,  как,

находясь  "под  властью Феба",  он отправился к  иссидонам, где  узнал об их

соседях,  аримаспах ("людях  с одним  глазом") и гипербореях.  Геродот также

сообщает, что однажды в Проконнесе Аристей зашел в лавку валяльщика шерсти и

внезапно   скончался.  Валяльщик  запер  лавку  и   побежал  сообщить  весть

родственникам.  Слух о  смерти  Аристея распространился уже по всему городу,

однако один  человек из Сизикоса  заявил, что  только что встретил Аристея и

"поговорил  с ним". И в самом  деле, когда  отперли лавку валяльщика, то "не

обнаружили  ни  живого,  ни  мертвого  Аристея". Спустя  семь  лет он  вновь

появился в Проконнесе,  а затем  опять исчез. Геродот сообщает также о  том,

что случилось  с метапонтийцами из Италии  "двести сорок  лет спустя,  после

второго исчезновения  Аристея".  Аристей явился к ним  и  призвал установить

алтарь в честь Аполлона, а рядом "возвести статую  Аристея из Проконнеса; он

также  сказал,  что  метапонтийицы - единственные италийцы, к которым явится

Аполлон, а он, Аристей, будет сопровождать бога в облике ворона. Сказав это,

Аристей исчез".

     Отметим ряд  чисто шаманских особенностей: экстаз, который принимают за

смерть, билокация, явление в образе ворона.

     Гермотим из  Клазомены,  которого некоторые авторы  считали  предыдущей

инкарнацией  Пифагора, обладал  способностью покидать свое  тело  на  долгие

годы. В продолжительном экстазе он  отправлялся к  дальние странствия  и  по

возвращении предсказывал будущее. Однажды, когда он лежал бездыханным, враги

сожгли его тело,  и душа никогда  больше не возвращалась.  Эпименид Критский

долгое время проспал в пещере  Зевса на горе Ида; он  постился  и пребывал в

продолжительных  экстатических  состояниях. Пещеру  он  покинул  обладателем

"великих   мудростей",   а  именно,   определенной  экстатической   техники.

Путешествуя  повсюду,- он  предсказывал  будущее,  разъяснял  скрытый  смысл

прошлого и очищал  города  от миазмов,  порожденных  преступлениями. Буркерт

упоминает,  среди прочего, и легенды о Формионе и Леониме. Формион исцелился

от раны  в  результате  экстатического путешествия  в некое чудесное  место,

принадлежащее  "мифологической  географии". Дельфийский  оракул  посоветовал

Леониму, также для исцеления от ран, отправиться на  "Белый остров" к Ахиллу

и  Аяксу.  Леоним добрался до "Белого острова",  позднее  локализованного  в

Черном  море,  однако  по своему  происхождению  идентичного "Белым  скалам"

потустороннего мира, и вернулся оттуда исцеленным. В обоих случаях речь идет

об   экстатическом   шаманском   путешествии,   которое   некоторые   авторы

(Тертуллиан, Гермий) считали путешествием во сне.